На самом деле это случилось около недели назад, я проснулась и поняла, что мне в моем теле холодно и не могу согреться. Не хочу себя согреть.
До этого около месяца. Как только я чуяла приближение пятницы, я сбегала из города от всего на свете, и никак не могла понять, почему в ленивом тепле, похожем на мамину утробу я провожу вместо планируемых суток время с пятницы по понедельник, несмотря ни на что. Я грелась. Я восстанавливалась. Я отдыхала. Я отсыпалась. Я занималась любовью.Я гуляла. Я дышала свежим воздухом.
Стоило мне запланировать полную неделю работы без выходных, я провалилась. Нельзя резких движений. Нельзя много встреч. Надо спокойно и тихо. Гореть, выгорать и согреваться, чтобы разгореться вновь. Пока я держала ритм я жила.
Как только я осталась в городе, я стала выживать.
Сейчас я, провалявшаяся на грязных, потных простынях, истрепавшая маме все нервы, обливающая потом все еще. Чую как наполняюсь силами заново. Резет сработал.
Я даже рада, что теперь мое тело так реагирует, чуть что не так и вырубает без вопросов, больше не терпит до тех пор пока у меня что-то раздуется и разорвется, растечется по крови заразой. Мое тело не болело слизью и гноем в этот раз. Жаром болело оно. Выздоравливаю сейчас, а уже было хотела сдаваться....
Мне надо работать сейчас это не просто когда сил на донышке, время поджимает, ты понимаешь что заставила очковать много людей, и осознаешь что чуть че не так снова свалишься.
Но самое трудное в моем положении это позаботится о себе. С умом и любовью начать что-то делать.... Давай, Женькинс, не дрейфь. Потом грянут бонусы.