температурный бред Сколько себя помню всегда бегала играть в лабиринт. Игры эти были детскими и славными, я прятала секретики в землю и под тяжелыми плитами. Но едва ли их было можно назвать безопасными, некоторые секретики попадали прямо в ловушки для жертв, а еще рядом всегда бродил старший брат. Он наблюдал за мной рубиновыми глазами, грустно улыбался, когда я задыхалась от страха, обнаружив следы копыт на песке. И громко хохотал, когда я почувствовав рядом его тяжелое дыхание превращалась в молнию и неслась прочь. Почему-то мне всегда везло, я уходила целой и невредимой, миновала тупики и ловушки. Пусть мы оба знали, что я не жертва, и мне нельзя причинять вред.... он бы припомнил бы все часы одиночества младшей сестре.
Я боялась представить, что будет, если он догонит, но знала, что пощады не стоит ждать. И все же эти странные игры мне доставляли удовольствие. Я продолжала убегать в лабиринт. Пусть даже старшего брата мне было жаль и я каким-то удивительным образом, какой-то невероятно чуткой связью, всей кровью ощущала, как он несчастен и одинок, страх перед ним был во мне сильнее.
Странное чувство возникло во мне в ту ночь, когда сильные смуглые руки, не выпуская нитки увернулись от острых рогов, и мощных рук, пронзили клинком тело, оросили кровью лабиринт... и мое детство. Я была единственной для кого мой старший брат был больше человеком, чем чудовищем. Не было никого в мире, кто более ревностно и преданно охранял бы мои секреты.
Чувство вины быстро сменилось завистью, тихой и горькой, когда я проснувшись одна у моря поняла, что брат нашел покой. И у Аида чувствует себя как дома, играет с Хироном в карты на деньги, помогает пугать грешников, пьет огненный чай и наконец-то нашел друзей. Там полно своих. А я, если начну плакать, то море выйдет из берегов...
Конечно же, это все глупости. Ты, мой прекрасный Тесей, вернулся домой. Ты геройствуешь. И беды прошли. А то количество вина, которое я выпила с тех пор, хватит на сотни таких морей. Взгляд мой стал живым, волосы треплет ветер, я танцую так, как никогда не танцевала... и все же мои детские тайны не давали мне покоя. Я решила вернуться в лабиринт.
Мой прекрасный бог покачал головой в роскошном венке, сказал, что он бы не стал ковыряться в грязи и пыли, на моем месте и вообще истина в вине. Но моим желаниям перечить не стал. На то я и свободная древнегреческая женщина. В сопровождение он дал мне несколько козлоногих, чтобы я не скучала и очень сокрушался, что не взяла с собой в путь ни бутылочки. На полпути к лабиринту пришло известие от бога вина и веселья, мол так и так, несколько умопомрачительных вакхналий прошло без меня, пока я брожу в своем дурацком лабиринте, что за дела такие.
Замки оказались сорваны и двери открыты настежь. Я вошла туда с факелом в руках и не знающие света стены открыли свои тайны. Сатиры тряслись от страха, замечая следы копыт брата, которое сохранило время. Их крохотные и легкие копытца неслышно ступали по тяжелым плитам, на которых когти Минотавра оставили глубокие следы. Ловушек я помогла миновать, и вскоре сатиры почувствовали себя спокойнее.
А мне было сладко.... Я бродила по страшным, темным залам, как у себя дома. Открывала детские тайны и секреты неспеша - знала что никто из темноты не кинется на меня. Хохотала как безумная, танцевала там, где когда-то царили страх и смерть. И как же мне было легко и спокойно. Сатиры совсем освоились, мы провели там ночь, а наутро неспеша пошли обратно.
Сейчас пишу все это - в голове туман, хорошенько отмечали мое возвращение. Не стоит больше бояться лабиринтов и темноты, все свои секреты я бережно сохранила и помню. Персефона передала от брата горячий привет. А я пожалуй выпью еще вина и спать, устала с дороги... =)
Если что, не забывайте пишите. Целую крепко-крепко, ваша Ариадна. С пожеланиями любви и свободы.